В последнее время в историографии всё чаще встречается имя Бориса Георгиевича Меньшагина (1902–1984) — интереснейшей личности с уникальной судьбой. Успешный смоленский адвокат в довоенные годы, бургомистр Смоленска и Бобруйска в годы немецкой оккупации, осужденный за это к 25 годам тюрьмы, автор интереснейших в историческом плане свидетельств, оставленных как во время следствия и в заключении, так и по выходе на свободу.К его судьбе вполне применима знаменитая сталинская формула, но с небольшой модификацией: не «Изолировать, но сохранить!», а «Сохранить, но изолировать!». Как бургомистр Смоленска он стал невольным заложником Катынской трагедии и аферы — расстрела польских военнопленных офицеров НКВД весной 1940 г., обнаружения следов этого преступления немцами весной 1943 г. и попытки СССР переложить ответственность за него на Третий Рейх на Нюрнбергском трибунале летом 1946 г.: именно сфальсифицированные чекистами «показания» Меньшагина легли в основу «доказательной базы» бесславног