Волчица из Лучиньяно

Двойственность книг Светланы Алексиевич (желание быть интересной повествуя о чужой боли). Ахматовский Реквием, которому уже с самого начала не очень-то веришь: «-А это вы можете описать?/ И я сказала:/- Могу» (не смогла). Живые картины П. Барсковой, где для марша по костям поэтесса берет слишком четкий шаг: хочется, чтобы она-таки сбилась (ан нет). Словам в эпоху блокчейна, распределяющего истину по блокам, и ютюба, демонстрирующего записанные вживую убийства, должно быть постыло выполнять номинативную функцию. Оттого-то врут все. Не только политики и дипломаты, но бизнесмены, врачи, учителя, музыканты и художники-концептуалисты. Вру я, врет пресловутый Другой…